Романтик из разведки. Как Иосиф Григулевич пытался убить Троцкого

Об одной из легенд советской разведки рассказывает писатель, историк, вице-президент Союза криминалистов и криминологов РФ, с 2000 по 2016 г. зам Генерального прокурора РФ Александр Звягинцев.

Во время съёмок фильма, по­свящённого 100-летию Службы внешней разведки России, её директор Сергей Евгеньевич Нарышкин показал мне Мальтийский крест и спросил, знаю ли я, как этот орден очутился в штаб-квартире возглавляемой им организации. И рассказал, что в 1952 г. Папа Римский Пий XII вручил этот орден послу Коста-Рики в Ватикане и Италии Теодоро Кастро, который на самом деле являлся советским разведчиком-нелегалом. Настоящее имя этого человека – Иосиф Григулевич.

Странные жильцы

В декабре 1953 г. в Риме разразился дипломатический скандал. Из роскошного особняка на площади Саллустио, который занимало коста-риканское посольство, бесследно исчез глава дипмиссии Коста-Рики Теодоро Кастро вместе с женой и полугодовалой дочкой. Накануне, сославшись на болезнь супруги, он взял отпуск. Европейские спецслужбы буквально сбились с ног, пытаясь отыскать хоть какие-то следы. Но посол как в воду канул. В Коста-Рике ходили слухи, что Теодоро Каст­ро сбежал с деньгами местных политиков, которые через него продавали коста-­риканский кофе в Европу.

А тем временем в Москве, в доме 4 по 2-й Песчаной улице, появились новые жильцы: И­осиф и Лаура Григулевичи с маленькой дочкой Надей. Не по-советски улыбчивые, одетые с иголочки, с непривычным для Москвы средиземноморским загаром. Лаура почти не говорила по-русски. А Иосиф изъяснялся с едва уловимым акцентом. Одно слово – иностранцы.

Григулевич устроился работать в Комитет по культурным связям с зарубежными странами. Как-то раз туда заглянул по делам Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Италии, а затем в Аргентине Михаил Костылёв. И чуть не лишился дара речи, когда в одном из коридоров столкнулся с Григулевичем. Это был тот самый костариканец Кастро, пропавший в Риме несколько лет назад. Костылёв ворвался в кабинет к председателю комитета Юрию Жукову с криком: «У тебя тут ходит ужасный антисоветчик, враг Советского Союза!» 

Костылёв хорошо помни­л коста-риканского посла и речь, которую тот произнёс на VI сессии Генассамблеи ООН в Париже в начале 1950-х. Тогда делегаты Генассамблеи обсуждали вопрос «греческих детей». В 1946-м в Греции разгорелась гражданская война. Десятки тысяч детей были эвакуированы в страны Восточного блока – Югославию, Болгарию, Венгрию, но большинство – в СССР. Решение об их возвращении уже было принято, но американцы захотели использовать этот момент для очередных нападок на Советский Союз. На роль того, кто озвучит позицию коллективного Запада, был выбран костариканец Кастро. Он не произнёс ни слова обвинения в адрес СССР, но его речь была настолько витие­ватой и высокопарной, что советская сторона не могла не отреагировать. Министр иностран­ных дел Анд­рей Вышин­ский был в ярости. Он обозвал Кастро пустышкой, цепным псом империализма и врагом Советского Союза.

Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что Вышинский, будучи главой МИД, являлся и шефом Григулевича, поскольку внешняя разведка – на тот момент она называлась Комитетом информации – входила в состав Министерства иностранных дел. Конечно, Вышинский не знал и в силу строжайшей конспирации не мог знать, кого так лихо «по­срамил». Зато на Западе Каст­ро сразу стали называть не иначе как «восходящей ­звездой западной дипломатии».

По возвращении в Рим его пригласил на аудиенцию Папа Римский Пий XII и беседовал с ним наедине. А в конце даже вручил коста-риканскому дипломату орден Мальтийского креста.

О том, что Теодоро Кастро на самом деле является советским разведчиком Иосифом Григулевичем, и в Ватикане, и в Коста-Рике узнают лишь в начале 1990-х.

Стал подпольщиком в 13 лет

Иосиф Григулевич появился на свет в Литве. Его судьба, казалось, была предрешена: когда вырастет, унаследует семейную аптеку. Ни о какой разведке Йозек и не помышлял. Но уже в раннем детстве он начал проявлять то главное качество, которое в итоге и приведёт его в спецслужбы. Когда другие мальчишки слонялись по улице, Йозек сидел дома с книжкой. Позже, когда учился в гимназии в ­Паневежисе, просиживал сутками в библиотеке, читая всё подряд. Способность держать в голове немыслимое количест­во информации сформировалась у него именно тогда. Там же он впервые прочёл труды Маркса и Энгельса – и глубоко проникся коммунистическими идеалами. Дело было не только в классиках марксизма. Сказалось и влияние отца, участника Первой мировой войны и революционных событий в ­Петербурге.

В 13 лет Иосиф вступил в подпольный коммунистический кружок и стал распространять запрещённую литературу. Вскоре его арестовали и посадили в тюрьму Луки́шки в Вильнюсе. Об аресте сына Григулевич-старший ничего не знал, он ещё в 1924-м уехал в Аргентину на заработки. А вот для мамы это было страшным ударом. Она скончается от ­инфаркта в 47 лет.

Для Иосифа это стало трагедией. Он обожал мать и винил себя в её смерти. 

Убрать «Старика»

В 1934-м тяжело заболел отец, и Григулевичу пришлось отправиться в Буэнос-Айрес. Он помогал отцу в аптеке, а заодно под видом фармацевта стал колесить по Аргентине и налаживать связи с местными коммунистами. Параллельно постигал аргентинские нравы, быт, диалекты и даже уличный жаргон. И вскоре мог с лёгкостью сойти за своего в любой части Аргентины.

Через несколько лет это сыграет решающую роль в его жизни. Именно Григулевич в качестве резидента будет создавать с нуля агентурную сеть советской разведки не только в Аргентине, но и во всей ­Южной Америке.

В 1936 г. в Испании фашист генерал Франко, которого поддер­живали Гитлер и Муссолини, поднял мятеж против республиканского правительства. Григулевич ненавидел фашистов, считал их главным мировым злом. Используя всю свою сметливость, он перебирается в Испанию. Здесь он знакомится с сотрудником НКВД Александром Орловым (он же «Швед»). Молодой смелый парень с обаятельной улыбкой умел расположить к себе кого угодно, а для разведчика это незаменимое качество. К тому же Григулевич в совершенстве владел несколькими языками – испанским, французским, английским, польским, литовским, русским. А значит, мог свободно чувствовать себя практически в любой стране мира.

В 1938-м Григулевича направили в подмосковную Малаховку на краткие разведкурсы, а потом поручили первое задание – убрать «Старика». Так называли Льва Троцкого, который в 1929 г. был выслан из СССР и жил в Мексике. Мечтая поквитаться со Сталиным, он развернул на Западе активную антисоветскую деятельность. 2 февраля 1936 г. Сталин ознакомился с разведдонесением о тайной встрече Троцкого с рейхсминистром Рудольфом Гессом, на которой обсуждался сценарий возможной войны против СССР. После победы Германии Троцкий мог бы стать новым лидером Советского ­Союза при соблюдении им определённых условий. 

Григулевич был избран одним из участников операции по устранению Троцкого. Под оперативным псевдонимом «Фелипе» Григулевич уехал в Мексику. Атака на «Старика» была назначена на 24 мая 1940 г. В 4 утра к «крепости» – так называли дом Троцкого – подъехала боевая группа из 20 человек, вооружённых револьверами и автоматами. Охранник Троцкого, американец Роберт Шелдон Харт, завербованный ранее, провёл всех в дом. Бойцы открыли огонь. Однако Троцкий вместе с женой успели спрятаться под кроватью. Громкий налёт закончился пшиком.

Поджигатели в масках прожигателей жизни

Григулевич смог избежать ареста. Когда страсти чуть улеглись, он выехал в Америку, а оттуда на Кубу. Там представитель советской разведки поручил ему заняться организацией на юге Латинской Америки – в Аргентине, Уругвае и Чили – групп, которые могут быть полезными в период предстоящей войны. Латин­ская Америка тогда фактически превратилась в сырьевой придаток Третьего рейха – отсюда шли тонны грузов на нужды ­вермахта.

«Артуру» (новый оперативный псевдоним Григулевича) предстояло помешать этим поставкам. Способ был только один: диверсии. В сеть «Артура» вошёл лидер профсоюза портовых служащих Гелеос, через активистов которого стала поступать информация о конкретных судах и грузах для стран «фашистской оси». В 1942-м в Аргентину приехала Лаура Агиля́р Ара́ухо (молодые люди познакомились ещё в Мексике и позже поженились) и сразу включилась в работу вместе с мужем. На публике они изображали состоятельных буржуа, прожигающих жизнь под звуки аргентинского танго. Глядя на эту весёлую парочку, никому и в голову не приходило, что пожары на грузовых судах – их рук дело.

«Зажигалки» проносили в порт в пакетах из-под чая йерба-ма́те, без которого трудно представить обеденный пере­рыв аргентинского рабочего. Было уничтожено несколько десятков судов – и в океане, и в портах. Происходили возгорания и на складах на берегу.

Роковая ошибка

Эта подрывная работа, возможно, продолжалась бы до самого конца войны, если б не ошибка матроса, который занимался закладкой «зажигалок». Он служил на барже «Люсия». Днём прятал устройства на барже, а по ночам подкладывал в трюм нацистских судов, готовых к отправке в море. Одна из «зажигалок» сработала на борту баржи, баржа сгорела и затонула. Когда её подняли со дна бухты, среди обломков обнаружили странную флягу со следами зажигательной смеси… Стало ясно – в порту работают диверсанты. 

Многие члены «Д-группы» были арестованы, двое покончили с собой, а Григулевич и Лаура успели выехать в Уругвай. Там, в Монтевидео, их застала новость о том, что Германия пала. За диверсионную работу в Аргентине Григулевич получил орден Красного Знамени.

Ещё какое-то время Григулевичи колесили по континенту, пока в 1948-м их не отозвали в Москву. Иосиф во второй раз, а Лаура впервые оказались в центре подготовки в подмосковной Малаховке. Им предстояло новое опасное задание.

В качестве страны назначения была избрана Италия. В 1949 г. в скромной гостинице недалеко от центра Рима поселилась приятная супружеская пара: костариканец Теодоро Кастро и его жена, уругвайка по национальности, Ине́лия Идали́на. Они рассказывали, что приехали из Рио-де-Жанейро в надежде начать всё с чистого листа. В Бразилии им пришлось пережить страшную трагедию – смерть сына. И это – единственное во всей легенде – было правдой. Мальчик умер, едва ему исполнилось полгода.

В Италии «Максу» – очередной оперативный псевдоним Григулевича – создали прикрытие, которое ни у кого не вызвало бы подозрений. Коммерция – идеальный вариант. Но чем может торговать в Европе истинный костариканец? Вариантов не так уж и много. Итальянцы обожают кофе, поэтому коста-риканский кофе был не только идеальным прикрытием, но и гарантированным источником доходов. В Европе его называли ­«золотым зерном». 

На почве этого бизнеса Григулевич сдружился с крупными производителями кофе из Коста-Рики. Один мешок кофе предприимчивый Кастро преподнёс в дар к столу Папы Римского. В Ватикане оценили и кофе, и красивый жест. Племянник Пия XII Джулио Пачелли проникся к Кастро особым расположением и сделал всё, чтобы тот стал официальным поставщиком двора Его ­Святейшества.

В 1950-м в Рим приехала большая делегация крупных кофейных плантаторов из ­Коста-Рики. В той делегации был и экс-президент Коста-Рики Хосе Фиге́рес. Кастро поразил его не только своей эрудицией, но и глубоким пониманием ­политических процессов.

Фигерес сначала сделал Кастро своим коммерческим партнёром в Европе, а потом и вовсе предложил ему заняться политикой. Когда ­Хосе Фигерес вновь решил стать президентом Коста-Рики, он поручил написать свою предвыборную речь именно ему и в качестве благодарности предложил Кастро любую должность, какую тот захочет.

Бывший замруководителя внеш­ней разведки КГБ СССР генерал-лейтенант Николай Леонов в 2020 г. сообщил во время съёмок фильма интересные подробности этой операции: «Григулевич запросил Центр: «Костариканцы спрашивают у меня, какой пост я хотел бы получить от их нового правительства?» Наши ответили: «Было бы очень здорово, ­если бы ты получил пост посла в Ватикане, потому что туда проникнуть нашей разведке нет никакой возможности».

Приказано исчезнуть

Григулевичу удалось добиться такого влияния в Ватикане, которым не могли похвастаться ближайшие кардиналы, окружавшие Папу Римского. Он 15 раз удостаивался личных аудиенций Папы. И регулярно Иосиф Ромуальдович вкладывал в голову Папы те идеи, которые были полезны ­Советскому Союзу.

Кроме Ватикана Григулевич был назначен послом ещё в двух государствах – в Италии и Югославии. Он быстро стал душой светской жизни, которая в то время в Риме била ключом. Однако чем ярче Кастро блистал в высшем обществе, тем больше опасений это вызывало у Центра. Ведь в Риме на тот момент находилось несколько человек, которые знали Григулевича по Испании. Плюс ко всему в итальянскую столицу приехал новый посол Польши, а они с Григулевичем были знакомы ещё со времён гимназического подполья.

Самое неприятное случилось с его женой Лаурой. ­Атташе по культуре из мексиканского посольства оказалась её бывшей учительницей, и в разговоре с Лаурой она сказала: «Вы мне напоминаете мою ученицу». Григулевичи понимали: оставаться в Риме слишком опасно. Если кто-то усомнится в их легенде и контрразведка начнёт поднимать документы, то очень быст­ро обнаружится, что ни Кастро, ни его жены ­Идалины в природе не существует. В конце 1953 г. «Макс» получил приказ из Центра исчезнуть.

Той зимой из-за рубежа отозвали не только Григулевича. Главная причина отзывов была всем понятна: в ­1953-м арестовали Лаврентия Берию. В органах госбезопасности, которыми он столько лет руководил, начались чистки. Они могли коснуться любого, в том числе и Григулевича. Почему? На этот вопрос в одной из бесед мне ясно и конкретно ответил генерал-майор Службы внешней разведки Сергей Яковлев: «Иосиф Ромуальдович выполнял задания Берии, до войны общался с ним лично. Берия был его начальником и руководителем».

В 1956 г. Григулевича уволили из разведки – и он выдохнул с облегчением. Но у него на руках был маленький ребёнок и жена-иностранка, не знающая русского языка. Это не сулило ничего хорошего. Однако, будучи неглупым человеком, он понимал, что могло быть гораздо хуже.

Когда Григулевича отчислили из разведки, ему было 43 ­года. Жизнь пришлось начинать фактически с нуля. Он выбрал науку. В качестве литературного псевдонима Григулевич взял фамилию матери – Лаврецкий.  

В 1957 г. вышел его первый труд – «Ватикан: религия, финансы и политика». Дальше в издательстве «Молодая гвардия» последует целая серия о героях Латинской Америки: Боливар, Хуарес, Эрнесто Че Гевара. О Григулевиче заговорили как о блистательном знатоке Латинской Америки и талантливом писателе. Его книги выходили миллионными тиражами. Однако в аннотациях к книгам фигурировало лишь два факта биографии: родился 5 мая 1913 г., кандидатскую защитил в 1957-м. Что было между этими двумя датами, оставалось тайной для всех. Ни в ­Институте этнографии, куда Григулевич перешёл на работу в 1960 г., ни в Институте Латинской Америки, у истоков создания которого он стоял, о ­Григулевиче никто ничего толком не знал.

Член-корреспондент Российской академии наук, бывший директор Института Латинской Америки Владимир Давыдов рассказывал: «Мы понимали, что это неординарная, крупная величина в нашем научном мире. Всегда обаятельный и открытый, он тем не менее держал людей на расстоянии. Старался лишний раз не попадать в объективы камер. И это лишь подогревало всевозможные слухи о Григулевиче – о его загадочном прошлом, несметных богатствах и даже о том, что книги за него пишут другие. В научной среде одни Григулевичем восторгались, другие скрыто завидовали».

В начале 1980-х гг. молодому сотруднику Первого главного управления КГБ СССР поручили взять у Григулевича интервью для служебного журнала. Маститый разведчик поведал о непростых перипетиях своей жизни, иногда – для разрядки – шутил, вспоминал забавные истории, связанные с его заграничными миссиями. Завершая беседу, интервьюер спросил: «Что движет разведчиком в его рискованной, часто неблагодарной работе?» Лёгкий на слово, Григулевич вдруг замолчал, подошёл к распахнутой балконной двери и, глядя на весеннее московское небо, сказал: «Разведчиком движут ­иллюзии, мой друг, прежде всего – иллюзии»...

Дочь Иосифа Ромуальдовича Надежда во время последнего нашего с ней разговора, вспоминая о беседах с отцом, вдруг оживилась и сказала: «Знаете, иногда папа задумывался и говорил: «Да, были когда-то времена… Вот вызывал товарищ Сталин и говорил: в такой-то стране в таком-то сейфе находится такой-то документ, надо достать. И ведь доставали… Мы были романтиками». 

Иосиф Григулевич умер в июне ­1988-го, буквально через месяц после своего ­75-летия.