Перед Второй мировой советская
разведка помогла оценить политику Варшавы
В 1939-м ПОЗИЦИИ западных государств, в том числе и Польши, не
позволили создать антигитлеровскую коалицию.
Трудные московские переговоры с Англией и Францией завершились за
неделю до нападения Гитлера на Польшу. Наши предлагали и настаивали
прямо-таки на втором издании варианта Антанты. Документы на сей счет были
подготовлены точные, конкретные. Во время затянувшихся дебатов англичане с
французами обратились к советской стороне с предложением: надо активнее
привлекать Польшу. Ответом им была фраза наркома обороны Ворошилова: "Мы
поляков хорошо знаем".
Действительно, знали неплохо. Позиции советской разведки в
соседней Польше были прочны. Иногда сообщения оттуда шли в Москву бурным
потоком. В период особо жестоких сталинских репрессий, которые испытала на
себе и разведка, информации становилось меньше. Но было ясно: правители
Польши, пытавшиеся сблизиться с Германией начиная еще с 1934-го, верили,
что сумеют договориться с нацистами.
Об этом и издание "Секреты польской политики. Сборник документов
(1935 — 1945)", выпущенный Службой внешней разведки РФ под редакцией
генерал-майора, известного историка Льва Соцкова. Сталин документы
разведки получал на хорошей бумаге. Копии оставались на папиросной. И над
их восстановлением тоже пришлось хорошенько потрудиться. Огромная
продуктивная работа в архивах, ранее засекреченных, завершилась созданием
382-страничного сборника.
Даже делая скидку и на время, и на полное неприятие советского
строя, все же диву даешься, знакомясь с беседами польского маршала
Рыдз-Смиглы с Герингом, который дважды приезжал в Варшаву. Немец задавал
тон разговорам, в результате которых маршал делал вывод: это наш духовный
союзник, с Германией мы будем вместе до конца. Или читаешь запись беседы
польского посла в Вашингтоне Потоцкого с госсекретарем США Хэллом. До
начала войны полтора года, бряцание немецким оружием идет уже на всю
Европу, а посол пытается уверить собеседника, что никакой военной угрозы
со стороны Германии нет. Главное — изолировать Советский Союз. А Польша в
числе тех демократий, что будет в первых рядах противостоять СССР.
Демократия в Польше еще та, но и ладно, бог с ней. А как же вопиющие
просчеты в оценке угрожающей ситуации? Неужели полная политическая
близорукость? Или явная игра в пользу немцев?
Понятно, как после ознакомления добытых разведкой документов
воспринималась советским руководством польская верхушка. Нередко
перехватывались частные и служебные письма послов, информация на имя
министра иностранных дел Бека. По донесениям источника из кругов польского
МИДа, его позиция оставалась исключительно прогерманской. В стране
усилиями Бека и ему подобных создавалась иллюзия: фюрер полностью
поддерживает Польшу. Или как было относиться к тому, что
высокопоставленные сотрудники министерства внутренних дел с воодушевлением
изучали методы... гестапо.
Наверное, все же данные о действиях польского генштаба активнее
добывала военная разведка. Но и внешняя разведка своего не упускала. Это
вторая часть рассекреченной информации. Так, сообщение об образовании при
генштабе специального подразделения по работе с национальными
меньшинствами, проживающими в СССР, не могло не вызвать в Москве тревоги.
И пытались польские военные использовать в своих целях возникающие в СССР
организации сепаратистского толка. Хотели расчленить нашу страну,
обострить обстановку на Украине, в Средней Азии, на Кавказе.
Но огромнейшие просчеты во внешней политике привели к тому, что война
пришла в Польшу. На ее правителей, наряду с другими в Гитлера уверовавшими,
можно возложить ответственность за развязывание Второй мировой. И война
пришла в страну, и рухнула Польша за две недели. Так что третья группа
рассекреченных документов касается польского правительства в изгнании. К
примеру, весьма любопытно сообщение о том, как польский дипломат в
Лиссабоне делал во время войны все, чтобы представители западных держав
пошли на военный сговор с Германией.
Не стоит, конечно, возлагать вину за несоздание антигитлеровской
коалиции только на Польшу. Однако и полякам свою вину здесь надо признать.
О многом, очень многом рассказал сборник. В нем богатый материал для
изучения истории — и польской, и нашей собственной.