Не думай о прошедшем свысока...

Татьяна ПАВЛОВА

Сергей Лебедев рассказывает о времени и о себе

Недавно в нашей газете было опубликовано интервью исполнительного секретаря СНГ Сергея Лебедева о процессах, которые происходят сегодня в странах Содружества. Разговор получился содержательный, глубокий, ведь наш собеседник и сам человек неординарный, с богатой биографией... 9 апреля Сергей Николаевич отметил свой очередной день рождения. Мы присоединяемся к поздравлениям и предлагаем вниманию читателей его "неформальные" размышления.

Мы встретились с исполнительным секретарем СНГ Сергеем Николаевичем Лебедевым в Москве. Из окон его служебного кабинета открывается чудесный вид на Кремль, но взгляд отсюда простирается значительно дальше, на все страны Содружества. А из штаб-квартиры Службы внешней разведки в Ясенево, где генерал армии С.Лебедев трудился до 2007 года, просматривался весь мир.

 — Я и раньше имел представление о ситуации в странах СНГ, — отмечает он, — но эта тема не являлась для меня приоритетной. Более актуальными тогда для меня были российско-американские отношения, ситуация на европейском континенте, события на Ближнем Востоке, в Ираке, Афганистане. Кроме того, СВР не работала и не работает против своих партнеров по Содружеству. Мы получали зарубежные оценки ситуации в СНГ, анализировали их — это был очень интересный угол зрения. Теперь же, сфокусировав взгляд на странах Содружества, я стал более детально заниматься тем, что происходит на пространстве СНГ.

Благодаря нынешней работе я ежемесячно немалую часть времени провожу в Беларуси, которая и мне, и моей супруге очень нравится. Даже в столичном Минске после Москвы такое спокойствие, такое ощущение чистоты и уюта! Российская столица — это город стрессов, суеты, транспортных коллапсов, от чего и у людей напряженность. Но если я не в Минске, это еще не значит, что я в Москве. На прошлой неделе работал в Молдове, где проходили парламентские выборы, на этой в Ашгабате, где состоялась встреча министров иностранных дел стран СНГ. И так постоянно, во всех государствах СНГ заседания, встречи с президентами и премьер-министрами, министрами.

 — Этот вопрос не задать невозможно: в Германии вы работали в одно время с Владимиром Путиным. Пересекались?

 — Нет, не пересекались. Мы работали в разных городах и познакомились лично лишь в 2000 году в связи с моим назначением на должность директора СВР. Как на посту руководителя разведки, так и сегодня в новой должности, я ощущаю помощь и поддержку В.Путина, его искреннюю заинтересованность в укреплении СНГ, развитии дружественных отношений между государствами Содружества.

 — Вы родились в Узбекистане, учились в Украине, служили в России, работали за границей, теперь координируете сотрудничество стран Содружества. Кем себя чувствуете — классическим советским человеком или человеком мира?

 — Конечно, я отношусь к поколению советских людей, во мне осталась советская закваска, но одновременно я чувствую себя и человеком мира. Довелось жить и работать во многих странах, некоторые европейские города я обошел пешком и знаю не хуже, чем Москву, в которой живу с 1975 года. Я стал москвичом, но мегаполисы не люблю — в Бонне мне душевнее, чем в Берлине, и Вашингтон в сравнении с Нью-Йорком для меня теплее. Я ведь родился и вырос в небольшом городке в Узбекистане, учился в уютном украинском Чернигове, студенческую практику проходил в Гомеле — теплых, спокойных городах.

 — А что заставило вас в ранней юности проделать путь из Узбекистана в Украину?

 — Мечта. После школы по путевке военкомата поехал поступать в летное училище в Чернигов. Еще в третьем классе сказал, что хочу быть летчиком, и потом шел именно по этому пути — занимался авиамоделизмом, изучал книги о самолетах, прыгал с парашютом. Экзамены в летное училище я сдал, но летчиком стать не удалось.

 — Так вы стали студентом Черниговского филиала Киевского политехнического института. Не забываете однокашников?

 — У меня есть друзья и с институтской скамьи, и со школы. Сейчас мы уже не переписываемся, как раньше, у всех есть телефоны. Друзья живут в Сибири, в Оренбургской области, Узбекистане, студенческие — в Украине. Встречаемся, они приезжают ко мне в Москву. Конечно, больше всего у меня друзей по службе в разведке. Даже ограничения, которые накладывались работой, не могли стать препятствием для взаимопомощи, поддержки, внимания. У меня много друзей, и я горжусь этим. Когда в прошлом году отмечал свой юбилей, собрать всех за одним столом было просто нереально — "дату" отмечали в пяти компаниях.

Многие мои друзья и родственники долгое время не знали о том, что я был разведчиком. Не знали об этом и мои родители. Отец до своих последних дней полагал, что я дипломат. А мама впервые узнала, что я разведчик, когда праздновали мое 50-летие. Я отмечал юбилей с друзьями, они подготовили фотостенд со снимками из личного дела, там была моя фотография в форме генерал-лейтенанта, с наградами. Мама увидела и сказала: "Да-а-а, я не знала. Но подозревала..."

 — Но ведь ваша мама и сама образец стойкости?!

 — После школы, которую окончила с отличием, она поступила в военно-механический институт в Ленинграде, училась на факультете артиллерии. Война нарушила все планы: учеба прекратилась, собирали снаряды на заводе при институте, по ночам дежурили на крышах, ловили "ракетчиков"-диверсантов, подающих сигналы для вражеских бомбардировщиков. Одного выследили, скрутили, позвав на помощь мужчин. Многие из тех, кто из блокадного Ленинграда ушел добровольцем на фронт, остались живы, а броня не спасла никого — один за другим сокурсники умирали от голода. Умирающую от голода маму вывезли по Ладоге в полуторке — рядом сидел мужчина в шубе. По тому, как он завалился на бок в ее сторону, она поняла, что он умер. Отталкивать не стала — шуба спасала от ледяного пронизывающего ветра. Так и доехала до санитарного поезда, который отвез блокадников на Кубань. Маму выходила медсестра, откровенно не веря в успех.

 — В Чернигове вы не только получили путевку в жизнь, обзавелись друзьями, вы еще и с супругой будущей познакомились. Это романтическая история?

 — Мы с другом, с которым жили в общежитии в одной комнате, вернулись с летних каникул. В холле мы увидели двух девочек-первокурсниц, на будущую жену я обратил внимание сразу, чего не сделать было трудно: симпатичная, с большими глазами, коса до пояса, это и тогда уже было редкостью. Но познакомились позже, на танцах, которые у нас были по субботам. Это был 1966-й. Через год стали встречаться, ходить в кино, а потом и поженились. Нашему старшему сыну скоро сорок лет, младшему — 35.

 — Ваши сыновья, учитывая специфику работы, воспитаны, видимо, на "дистанционном управлении"? Нет желания восполнить какие-то пробелы в общении с детьми на внуках?

 — Моя работа никогда не предполагала нормированности. Но сыновья всегда были рядом, ездили со мной в загранкомандировки. С внуками я встречаюсь по выходным дням, в будни у них отдельная жизнь, школа. Смотрю на молодежь и понимаю, что новое поколение более раскованное, продвинутое, многое знают из того, о чем я и не догадываюсь. Мой 11-летний внук "щелкает" компьютерные программы, коды, легко "перешивает" телефон. От него я узнаю новые и интересные вещи — с молодежью общаться полезно!

Наблюдая за внуками, их сверстниками, меня беспокоят некоторые тенденции, которые формируют жизнь нового поколения, соблазны и угрозы, подстерегающие молодежь. Есть вопиющая статистика и по СНГ, и по России о распространении наркотиков. Я как всякий нормальный человек боюсь за внуков, за молодежь — у меня есть несколько близких семей, которые из-за наркотиков потеряли своих детей. Родители были в загранкомандировках, дети-студенты оставались одни...

Эти трагедии не дают мне покоя. Для меня важно, чтобы в части борьбы с наркоугрозой сотрудничество многих структур, прежде всего спецслужб, в Содружестве не прерывалось ни на день. Здесь у нас нет непонимания и комплексов, есть общее дело.