"Пусть уходит. Жалеть не будем!" Крутые повороты в судьбе аса научно-технической разведки

Владимир АНТОНОВ

Имя советского разведчика Гайка Овакимяна стало широко известно в Соединенных Штатах Америки за полтора месяца до начала Великой Отечественной войны. Оно не сходило с первых полос ведущих газет США: 5 мая 1941 года Овакимян был задержан американской контрразведкой во время получения документов от агента-двойника и оказался в тюрьме. Конечно, в СССР об этом событии знал лишь узкий круг посвященных лиц. 

Автор, Владимир Сергеевич Антонов — ведущий эксперт Кабинета истории внешней разведки. 

НУЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Гайк Бадалович Овакимян родился 11 августа 1898 года в селении Джагры Нахичеваньского уезда Эриванской губернии в крестьянской семье. После окончания средней школы в 1917 году работал на железной дороге. В июне 1920 года за участие в большевистском восстании в городе Александрополь (с 1924 года — Ленинакан; ныне — Гюмри, Армения) был арестован дашнаками и приговорен к длительному сроку тюремного заключения. Однако в результате повторного вооруженного восстания в ноябре того же года коммунистическая власть в городе была восстановлена и началась советизация Армении. Гайк Овакимян вышел на свободу и получил должность секретаря республиканского Совнаркома. На этом посту он трудился около двух лет. 

В 1922 году Овакимян поступает в Московское высшее техническое училище. В ту студенческую пору он впервые покидает пределы советского государства: в течение трех месяцев проходит стажировку в Италии и Германии. После окончания МВТУ год работал на производстве. Затем вновь учеба — в аспирантуре Химико-технологического института имени Д.И.Менделеева — и защита кандидатской диссертации. 

Именно тогда молодым ученым, да еще владеющим немецким, английским и итальянским языками, заинтересовались на Лубянке. Гайка Овакимяна пригласили на беседу с начальником Иностранного отдела ОГПУ Станиславом Мессингом. Результатом этого разговора явилось предложение поступить на службу в новое самостоятельное подразделение ИНО — научно-техническую разведку. 

Здесь следует сделать небольшое отступление. 30 января 1930 года политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление, в котором впервые на политическом и государственном уровне были определены приоритетные направления разведывательной работы. В числе поставленных Кремлем задач упоминалось и активное ведение научно-технической разведки: добывание секретной технической информации по различным отраслям промышленности и видам вооружений, сведений о научных открытиях и изобретениях. Для решения этой задачи, естественно, требовались высококвалифицированные специалисты. 

Неудивительно, что на Гайка Овакимяна обратила внимание Лубянка. С феврале 1931 года он сотрудник ИНО. И практически сразу же направляется в командировку в Берлин — в "легальную" резидентуру, действовавшую под прикрытием советского торгпредства. Руководство внешней разведки не ошиблось в своих планах, связанных с молодым ученым. Своей образованностью, высокой научной эрудицией, выдержанностью и тактичностью Гайк Овакимян привлекал к себе людей. За время работы в германской столице он завербовал четырех агентов, через которых получал ценную научно-техническую информацию. 

Так, в конце 1931 года Овакимян установил контакт с агентом "Ротманом" — крупным немецким инженером в области химического аппаратостроения. От него были получены документы о строительстве новых военных объектов в Германии, о наиболее современных технологиях производства синтетического бензола и селитры. Эти материалы заслужили исключительно высокую оценку Генерального штаба Красной армии и научно-исследовательского института Наркомата химической промышленности. 

На следующий год Овакимян привлек к сотрудничеству агентов "Штронга" — ведущего инженера фирмы "Ауэр", "Людвига" — научного сотрудника фирмы "Цейс" и "Фильтра" — инженера-химика. От источников поступала документальная информация по оптическим приборам, эхолотам, средствам противохимической защиты. Кстати, "Фильтр" проработал на советскую разведку двенадцать лет. Он передавал многие ценные сведения научно-технического характера, способствовавшие укреплению экономического и военного потенциала СССР. После нападения фашистов на Советский Союз информировал Москву о новых важных технических открытиях и изобретениях в германской военной промышленности. В годы Второй мировой войны "Фильтр" являлся участником подпольной антифашистской организации, получившей впоследствии название "Красная капелла". В 1944 году он был арестован гестаповцами и казнен. В октябре 1969 года его посмертно наградили орденом Красного Знамени. 

Овакимян в Германии добился весьма значительных успехов. Однако в середине 1933 года поступает шифртелеграмма: Центр приказывает ему срочно вернуться из Берлина в Москву. 

Принявший оперработника новый начальник Иностранного отдела Артур Артузов исключительно высоко оценил его деятельность и объяснил причины отзыва: в связи с установлением дипломатических отношений с Соединенными Штатами Америки принято решение о переводе разведчика в Нью-Йорк для организации "легальной" резидентуры по линии научно-технической разведки. 

РАБОТА ЗА ОКЕАНОМ

Гайк Овакимян прибыл в США в 1934 году под прикрытием сотрудника Амторга и аспиранта Нью-Йоркского химического института. Окончив аспирантуру и защитив докторскую диссертацию, он был переведен на должность инженера в аппарат уполномоченного Наркомхимпрома СССР при Амторге. 

По линии внешней разведки Гайк Овакимян являлся заместителем руководителя нью-йоркской резидентуры Петра Гутцайта и отвечал за научно-техническое направление ее деятельности. Но в 1938 году Гутцайт был вызван в Москву, осужден "за шпионаж и измену" и расстрелян. Его обязанности Центр возложил на Овакимяна. 

Период пребывания разведчика в Нью-Йорке отмечен исключительно активной работой. Энергичный и решительный, Овакимян приобрел в США новые многочисленные источники информации. Его целеустремленность и умение убеждать привлекали к нему все новых помощников. Добытые им документальные материалы по проблемам физики, химии, бактериологии неизменно высоко оценивались Центром. Полученные резидентурой и непосредственно ее руководителем сведения о технологии переработки сернистой нефти, производства смазочных масел и авиабензина, синтетического каучука, полиэтилена, о некоторых видах боевых отравляющих веществ, красителях и новейшем химическом оборудовании повлияли на создание в СССР новых конструкторских бюро и экспериментальных заводов. 

Кстати, еще в 1937 году в характеристике на своего подчиненного, направленной в Центр, Петр Гутцайт, в частности, писал: "Геннадий (оперативный псевдоним Овакимяна. — В.А.) является ведущим разведчиком резидентуры. Его отличают большое трудолюбие, продуманность всех действий и поступков, смелость и оперативность в выполнении заданий, что позволяло и позволяет ему добиваться положительных результатов в работе с источниками. 

Геннадий накопил большой опыт разведработы, обладает хорошими организаторскими способностями и заслуженно стал для своих коллег авторитетом в оперативных вопросах". 

А в аттестации на Гайка Бадаловича, подготовленной в тот же период в Центре, подчеркивалось: "Проявляя инициативу и изобретательность, Овакимян постоянно добывает ценные документальные материалы, способствующие развитию советской науки и народного хозяйства. Много сил и энергии он отдает обучению и воспитанию агентов, привитию им необходимых для работы с разведкой таких положительных качеств, как смелость, конспиративность и дисциплинированность. В этих целях он вынужден, несмотря на свою большую занятость, выезжать в другие штаты далеко за пределы Нью-Йорка, в частности на Западное побережье США". 

ЦЕНА СОМНЕНИЙ

В ноябре 1938 года Лаврентий Берия сменил на посту наркома внутренних дел Николая Ежова. Массовые репрессии, в том числе против чекистских кадров (включая и сотрудников внешней разведки), пошли на убыль, но полностью не прекратились. К этому времени весь центральный аппарат научно-технической разведки был заменен, а ее начальник — арестован. Из США отозвали и казнили резидента Гутцайта, разведчиков-нелегалов Базарова и Румянцева. 

Но Овакимян не мог поверить, чтобы хорошо знакомые ему люди, много лет отдавшие оперативной работе за границей и одержавшие немало побед на фронтах тайной войны, могли вдруг стать "врагами народа". Свои сомнения по этому поводу он высказал в письмах в Центр. Над Гайком Бадаловичем нависла угроза ареста: соответствующие документы и подметные письма о связях разведчика с расстрелянными Гутцайтом и Артузовым, направлявшим его в США, уже начали свой ход по кабинетам НКВД. Однако новый начальник внешней разведки Павел Фитин не побоялся взять под защиту резидента. В 1940 году Овакимян был даже отмечен очень ценимой на Лубянке наградой — нагрудным знаком "Почетный чекист". 

Между тем Гайк Овакимян продолжал активную работу "в поле". Он принимал необходимые меры для выполнения все возрастающего объема заданий Москвы. Одновременно в Центр были направлены предложения относительно расширения линии научно-технической разведки в резидентуре. Откликнувшись на просьбу резидента, в США отправили двух молодых сотрудников, имевших качественную инженерную подготовку. По прикрытию они являлись аспирантами Массачусетского технологического института. Однако необходимо было время, чтобы новички ознакомились с обстановкой, приобрели профессиональные навыки и смогли включиться в разведывательную работу. 

Чтобы не снижать результативности, Овакимяну в отдельные дни приходилось проводить до десяти встреч с различными источниками, и он возвращался домой полностью измотанным. Это неизбежно притупляло бдительность. Американская контрразведка смогла зафиксировать одну из встреч Гайка с агентом "Октаном", перевербовала его и использовала для захвата разведчика "с поличным". 

5 мая 1941 года Овакимян был арестован, заключен в тюрьму, а затем выпущен под залог до суда без права выезда из страны. Надеяться ему было не на что: дипломатическим иммунитетом он не пользовался. Газета "Нью-Йорк геральд трибюн" писала в те дни: "Хотя деятельность Овакимяна еще не совсем точно выяснена, судебные власти утверждают, что он является важным ключом для раскрытия русского шпионского гнезда в Америке". 

Советский посол в Вашингтоне Константин Уманский заявил официальный протест Государственному департаменту США. Однако американцы на него не отреагировали. Лишь после нападения нацистской Германии на Советский Союз разведчику по личному указанию президента США Франклина Рузвельта было разрешено выехать на Родину. 

В сентябре 1941 года Овакимян приехал в Москву. Отчитавшись о проделанной работе и обстоятельствах провала, пережив объяснения с Берией, едва не закончившиеся арестом, Гайк Бадалович, тем не менее, возглавил один из отделов центрального аппарата внешней разведки. Участвовал в переговорах с американскими коллегами о налаживании сотрудничества в борьбе со спецслужбами нацистской Германии. 

Через два года, когда значительно увеличился поступавший в Центр поток разведывательной информации по атомной проблематике, Овакимяна назначили первым заместителем начальника внешней разведки, отвечавшим за разработку дела "Энормоз" (кодовое название работ по атомному оружию и реализации добываемых за границей разведывательных материалов по этой тематике). Ему принадлежит важная роль в организации получения атомных секретов США и Великобритании и создании ядерного оружия в СССР. 

В июне 1946 года Павел Фитин был неожиданно смещен с должности руководителя внешней разведки. У Овакимяна что-то не заладилось с новыми начальниками, сменявшими друг друга. В 1947 году при реорганизации разведки, связанной с созданием Комитета информации при Совмине СССР, Овакимяну в результате бюрократических проволочек долгое время не могли подобрать соответствующую должность. Можно предположить, что свою роль в этом сыграл и злопамятный Берия, который хорошо помнил о сомнениях бывшего резидента в США относительно "врагов народа". 

Утомленный и раздраженный волокитой, Овакимян подал рапорт об отставке. "Пусть уходит. Жалеть не будем!" — наложил пренебрежительную резолюцию Берия. После шестнадцати лет работы в разведке 49-летний генерал-майор Овакимян простым росчерком пера был вычеркнут из ее списков. 

Так закончилась карьера талантливого советского разведчика, разведчика экстракласса. 

Узнав о положении Овакимяна, заместитель председателя Совмина СССР и министр химической промышленности Михаил Первухин, который познакомился с ним в период создания советского атомного оружия, немедленно предложил отставному генералу должность директора научно-исследовательского института — того самого НИИ, который в предвоенные годы оценивал разведданные, добываемые Овакимяном в Германии и США. 

Скончался Гайк Бадалович в 1967 году.